Inside and Up | Умирая, сжимал в руке самое дорогое: флейту и запас дров
Я не буду про Ту-154, я буду про Рождество.
На самом деле я не помню, когда и как мне пришла в голову эта мысль про рождественского гуся - универсальный повод, который одинаково легко созывает моих дорогих друзей, независимо от их отношения к новогодним праздникам и религии. Я явно потеряла тот момент, когда из странного эксперимента это превратилось в устойчивую традицию. Я и сама не замечала, как от года к году это становится все важнее для меня, как я готовлюсь все дольше и разнообразнее, и в какой момент вообще это все стало любимее, чем Новый год.
И с каждым годом Рождество удается все лучше.
Два гуся, пряничный домик, акварельные открытки (сколько лет я не брала в руки кисточку с красками), апельсиновые кружочки на елку, рождественские венки и гирлянды с живыми ветками, еще много-много мелочей.
Дорогие друзья, которые подхватывают, помогают, шутят, благодарят, играют на гитаре и поют, и еще шутят, и так с ними хорошо и легко.
Этот год - первый за долгое время, когда я не поехала на мессу. Из-за прошлого года в Катарине, и еще по каким-то мелким ощущениям - и остались после двенадцати малым составом и не пошли гулять, а запивали песни имбирным чаем и радовались. И ночь, которой две тысячи лет, и все эти две тысячи лет люди смотрели через нее на свет, смыкалась над нашими головами.
И потом, когда последние гости ушли, так славно и мирно сидеть с родителями, и отец вдруг тоже берет гитару, и играет The house of the rising sun, он играет, а я пою. Я впервые, понимаете, впервые за всю жизнь слышу, как отец играет на гитаре - такое вот рождественское чудо. И вдруг оказывается, что те самые группы, для которых он писал песни и в которых играл когда-то - это не ноу неймы, это про них рассказывает Артемий Троицкий в Back in the USSR.
Я не то чтобы была молодцом в этом году. Но это во всяком случае было местами неплохо.
Хочешь волшебства - делай его).
На самом деле я не помню, когда и как мне пришла в голову эта мысль про рождественского гуся - универсальный повод, который одинаково легко созывает моих дорогих друзей, независимо от их отношения к новогодним праздникам и религии. Я явно потеряла тот момент, когда из странного эксперимента это превратилось в устойчивую традицию. Я и сама не замечала, как от года к году это становится все важнее для меня, как я готовлюсь все дольше и разнообразнее, и в какой момент вообще это все стало любимее, чем Новый год.
И с каждым годом Рождество удается все лучше.
Два гуся, пряничный домик, акварельные открытки (сколько лет я не брала в руки кисточку с красками), апельсиновые кружочки на елку, рождественские венки и гирлянды с живыми ветками, еще много-много мелочей.
Дорогие друзья, которые подхватывают, помогают, шутят, благодарят, играют на гитаре и поют, и еще шутят, и так с ними хорошо и легко.
Этот год - первый за долгое время, когда я не поехала на мессу. Из-за прошлого года в Катарине, и еще по каким-то мелким ощущениям - и остались после двенадцати малым составом и не пошли гулять, а запивали песни имбирным чаем и радовались. И ночь, которой две тысячи лет, и все эти две тысячи лет люди смотрели через нее на свет, смыкалась над нашими головами.
И потом, когда последние гости ушли, так славно и мирно сидеть с родителями, и отец вдруг тоже берет гитару, и играет The house of the rising sun, он играет, а я пою. Я впервые, понимаете, впервые за всю жизнь слышу, как отец играет на гитаре - такое вот рождественское чудо. И вдруг оказывается, что те самые группы, для которых он писал песни и в которых играл когда-то - это не ноу неймы, это про них рассказывает Артемий Троицкий в Back in the USSR.
Я не то чтобы была молодцом в этом году. Но это во всяком случае было местами неплохо.
Хочешь волшебства - делай его).